Голос и пение

Духовное пение старой Руси

Компиляция из книги Андреева А. «Мир Тропы. Очерки русской этнопсихологии».

Если рассказывать об офенском пении, то начать придётся с того, что существуют способы управления собственным звучанием (не звучанием голоса, а звучанием себя). Для духовного пения ты должен уметь звучать практически любой частью своего тела.

Это — беззвучное звучание, если позволительно так выразиться. Звучит всё-таки голос, но звук идёт и обычными путями и сквозь ту часть тела, которой ты поёшь. Ты ощущаешь это дрожью в звучащем месте и одновременно изменением голоса и можешь передать эту дрожь в ту же часть тела поющим вместе с тобой. Но этим воздействие такого пения не исчерпывается. И ты сам, и окружающие погружаются в беззвучную часть потока, голосовая часть становится дополнительной. Поющие перестают отслеживать музыкальную правильность пения — со стороны явственно слышно, что мелодия нарушается, она словно плавает. Изнутри же это никак не заметно, разве только ты совсем не вошёл в пение. В этом нарушении Меры есть какой-то высший смысл, воспринимаемый как победа Лада...

... Я попробовал несколько раз и с какого-то мгновенья начал „чуять звук“ — он заполнял сначала всю грудь, а потом подымался, но не в рот и не в горло, а словно бы в голову, и даже зубы звенели, когда задевали друг друга.

Способность человеческого тела быть своеобразным излучателем звука, очевидно, воспринималась скоморохами как нечто сакральное, потому что звучание человеческого голоса, переданное через определённые части тела, обретает некое дополнительное измерение и воздействует на человеческое сознание особым образом.

Исходя из того, что тело — уплотнённое сознание, офени сделали вывод, что звук издаётся не голосом, а сознанием, пусть уплотнённым. Следовательно, можно заставить звучать любое сознание, используя для этого лёгкие. Видимо, именно из этого предположения родилась система „пропевания“, как это называлось, прогуживания ядер сознания и его слоёв. Для того, чтобы это получилось, надо не только знать устройство человеческого сознания, но ещё и видеть его в деталях, а так же понимать, что такое прогуживание.

Гудение, в том смысле, в котором его понимает Духовное пение, было первомузыкой, извлечённой из твоего нутряного гудка, или песней и игрой души. Если ты гудишь сознанием, то рождается звук, если движением, то твоя песнь будет игрой или пляской. Тогда тебе подвластны тела людей, и ты творишь сказку о Гуслях-самогудах, а люди пляшут, не в силах остановиться. Если ты пропускаешь этот свет сквозь тело силы, то рождается чародейская песня, такая, например, как кобенье. Тогда тебе подвластны тела животных, и ты можешь прорицать Судьбу. И всё это ступени жреческого обучения, насколько я понимаю.

Но ни овладеть движением, ни силой, ни пойти дальше ты не можешь, пока не стал хозяином самому себе, хотя бы в отношении сознания.

Обучая духовному пению, старики исходили из того, что поёт в человеке Душа. Песня, пение — её естественное состояние. Душа поёт, и её нельзя научить петь. Просто добавь ей голос, и это будет песня. По крайней мере, люди именно это и считают Песней! Нужно только убрать помехи, и тогда она запоёт твоими устами. Как выявить помехи — ясно. Надо петь и наблюдать за сбоями. Но вот что петь!

Раз поёт душа, то подсознательно предполагается, что петь надо, что называется, „душевные“ песни. И рождается ложь. Петь надо то, что поётся. Начинать следует с той песни, что сама вертится на уме. Это наверняка какая-нибудь дрянь, которой ты стыдишься, но она поётся. А это значит, что твоя душа поёт её и плевать хотела на нравственность или приличия. Наши ожидания от души, что она должна петь что-нибудь „высокое и светлое“ — всего лишь скрытая потребность занять более высокое место в обществе, поближе к свету и солнцу, которым чаще всего оказывается правящая личность — князь мира сего.

Душа на самом деле даже не поёт, а звучит всем своим естеством, но, к сожалению, доступно ей не так уж много — всё естество человека связано мусором. В её распоряжении лишь крошечный гвор* ещё сохранившегося свободного сознания. Если и он будет загажен, про человека ещё живого будут говорить: бездушный человек. Иными словами — человек без души для песни, хотя и с душой для зла. Поэтому нечего удивляться, что наши души поют какое-то дерьмо. Сколько места для души осталось, столько и песни! Хочешь, чтобы полилась настоящая песня — освобождай душу, освобождай звучащие пространства сознания.

Для этого придётся сбросить стыдливость и выпеть из себя всю дрянь, которая просится на язык. Уверяю, как только вы это себе позволите, вы испытаете подлинное наслаждение. Более того, ваши слушатели будут радоваться вместе с вами, будто вы им подарили откровение!

Когда ты поёшь то, что действительно само идёт из твоей души, даже если это хлам, люди вокруг радуются. Не всегда исполнению, чаще тому, что нашёлся дурак, который сам себя не стесняется. Но радуются всей душой, потому что души всегда отзываются на встреченную душевность!

По мере выпевания гвор поющего сознания будет расширяться, и начнут приходить всё более широкие песни. Про наших предков, про прежних русских говорили, что у них раздольные песни. Это значит, у них были очень широкие души, то есть очень ясное сознание.

*Гвор – пространство в форме шара.